1 СЕРИЯ
От лица Вика:
Я закрыл и почти сразу же открыл глаза. Достаточно было оглядеться по сторонам, чтобы увидеть до боли знакомые стены из камня. Резкий затхлый запах ударил мне в нос. Я поморщился и постарался задержать дыхание. Но казалось, что облако из всех этих перемешавшихся между собой запахов накрыло меня с головой, приняв форму купола. Словно в вакууме, я медленно, но уверенно шел по темному пустому коридору, который, как мне казалось, был бесконечным.
Поворот. Еще один. Я ускорил шаг в надежде, наконец, выбраться из лабиринта стен. Неожиданно где-то вдалеке раздался непонятный звук, который заставил меня содрогнуться. Я прибавил шагу и устремился вперед. Чем ближе я подходил, тем отчетливей он становился. Приблизившись еще, мне удалось разобрать плач ребенка.
«Ребенок? Откуда он в этом Богом забытом месте?», - пронеслось у меня в голове.
Вскоре показался свет, от которого меня отделял лишь угол каменной стены. Я устремился вперед, но почти сразу же остановился. Что ждало меня там за стеной?
Я взглянул на часы, которые отдавали в темноте металлическим блеском. Стрелка не двигалась. Казалось, что я провел в этом лабиринте целую вечность.
Тяжело вздохнув, я сделал неуверенный шаг вперед. Не окажется ли за углом свет в конце тоннеля? Все мы знаем, куда он приводит. Умирать мне особо не хотелось. Я еще не закончил свои дела. Так или иначе, от темноты и холода, которые давили на меня, становилось не по себе, и я надеялся поскорей найти отсюда выход.
Уверенно выйдя из-за угла, я увидел перед собой детскую кроватку, окутанную пеленой света и тепла. В ней сидела девочка с белесыми волосами и перебирала рюшки на своем платье.
- Где твои родители? – спросил я, и мой голос предательски дрогнул.
Но ответа не последовало. Ребенок даже не посмотрел в мою сторону.
Я прищурился в надежде разглядеть девочку. Все, что мне удалось в ней заметить, казалось знакомым. Особенно ее волосы платинового цвета.
- Эй, - я снова позвал девочку и протянул к ней руку.
В то же мгновение над кроваткой возник белый свет, который стремительно разрастался.
Я стоял и понимал, что не мог пошевелить ни одной клеточкой своего тела, словно меня парализовало. А свечение продолжало нарастать, и, вскоре, мне удалось разглядеть в нем нечеткий женский силуэт. Все это время девочка, сидевшая в кроватке, продолжала играть со своим платьем. Но в какой-то момент она повернула голову и посмотрела на меня. Эти глаза я не мог ни с чем спутать. Глаза, которые озаряли всю мою жизнь с того момента, как мы встретились.
Наконец, мне удалось пошевелить пальцами рук. Несмотря на весь ужас, который творился в моей душе, я подорвался с места и устремился к ребенку. Но в ту же секунду невидимая сила оттолкнула меня назад. Я упал на пол и сильно ударился о каменную стену. Боль резко стрельнула в голову. Я прикоснулся рукой к затылку, который бешено пульсировал.
В это время женщина-призрак плавно разводила руками. Как бы я не пытался, мне не удавалось разглядеть ее лица. Но то, что произошло потом, повергло меня в неимоверный страх. На руках женщины моментально вспыхнули языки пламени. Стоило ей раскинуть руки, как огонь перебрался на пол и стены, стремительно приближаясь к детской кроватке. Даже несмотря на угрожающую опасность, ребенок продолжал спокойно сидеть. Она улыбалась и что-то лепетала под нос.
Я попытался подняться на ноги, что явно давалось мне с трудом. Все силы словно в раз покинули меня.
- Не смей! – хрипло выкрикнул я, приложив все усилия, и шагнул вперед.
Но не успел я сделать и двух шагов, как огонь захватил все вокруг, включая кроватку, где по-прежнему сидела девочка. Я почувствовал, как горячие языки пламени касались моего лица, беспощадно обжигая кожу. Но в тот момент мне было абсолютно все равно. Моей целью была девочка, которую я, во что бы то ни стало, поклялся спасти.
Прикрывая лицо рукой, я продолжал уверенно двигаться вперед, но что-то в очередной раз меня отбросило. В этот раз я попытался удержаться на ногах и не упасть. С трудом, но все же мне это удалось. И тут раздался громкий нечеловеческий голос:
- Она никогда больше не будет тебе принадлежать!
Я поднял глаза и ужаснулся.
Яркий свет залил все помещение. Последнее, что мне удалось разглядеть, это как женский силуэт протянул руку к девочке.
Секунда. Две.
Все закончилось также быстро, как и началось. Я огляделся по сторонам. Следов огня не было. Лишь слабый запах дыма напоминал о минувшем пожаре. Яркий свет постепенно угасал и вскоре совсем исчез. Меня снова настигла темнота.
- Мэл? – тихо и неуверенно позвал я.
Но ответа не последовало.
Я снова оглянулся вокруг. Признаков девочки нигде не было. Свет унес ее за собой.
Я почувствовал, как к горлу подкатил ком горечи. Прислонившись к стене, я опустился на пол и закрыл лицо руками.
- Не оставляй меня, Мэл, - почти шепотом произнес я.
Я резко открыл глаза и посмотрел по сторонам. Никаких каменных стен, огня и света. Вместо этого были светлые привычные обои, мягкое покрывало, которое я нещадно сжимал в руке, и она, моя Мэл, которая сидела на краю кровати и обеспокоенно смотрела на меня.
«Это был всего лишь сон», - с облегчением вздохнул я. – «Всё тот же страшный сон».
Один и тот же сон снится мне каждую ночь вот уже на протяжении двух месяцев. Самое страшное, что я никак не могу повлиять на его конец. Меня утешает лишь то, что, когда я открываю глаза, Мэл всегда рядом. Она словно сторожит меня, пока я сплю. Но я очень боюсь однажды проснуться и увидеть, что ее нигде нет. Это пугает меня больше всего на свете.
- Снова кошмары? – нежно спросила она.
Я поднял глаза и посмотрел на девушку. В ее светло-карамельных глазах даже слепой увидел бы тревогу и беспокойство. Каждую ночь она была измученной и уставшей. Такой мне хотелось видеть ее меньше всего. Но стоило мне только прилечь, как Мэл брала какую-нибудь очередную книгу и садилась рядом со мной. Не знаю, что это: забота, страх или что-то другое. Но каждый раз, открывая глаза после ночного кошмара, я благодарил Бога за то, что она была рядом.
- Все в порядке, - ответил я и постарался улыбнуться. Я потянулся к ней и поправил прядь платиновых волос, которая спадала на ее лицо. – Не беспокойся обо мне.
Мэл приблизилась ко мне и обвила мою шею руками. Она устало склонила голову и тихо произнесла:
- Что бы ты ни говорил мне, я все равно буду беспокоиться за тебя.
- Знаю, сестренка, - я поцеловал девушку в лоб.
Где-то глубоко внутри мне всегда было противно так называть Мелиссу. Но с самого детства мы были неразлучны. После того, как я и мой отец вытащили ее из огня, она не покидала наш семейный дом и всегда была рядом со мной, став одновременно названной некровной сестрой и любимой. Ангелом, свет которого по сей день освещает мою никчемную темную жизнь.
Я уткнулся носом в ее белоснежные волосы, от которых как всегда исходил приятный аромат шампуня с мятой и мелиссой. Перед глазами сразу возникли воспоминания из детства: задний дворик, поросший зарослями мелиссы, игрушки, разбросанные по дому, лужи крови, пожар и безобидное дитя, девочка с белесыми волосами, которая плакала в кроватке и звала маму. После той страшной ночи Мэл больше никогда не произносила это слово.
Я потряс головой, чтобы отогнать неприятные воспоминания, хоть и знал, что это бесполезно. Забрав с собой Мэл, я взял на себя тяжкий груз вины перед ней, который вот уже 17 лет не дает мне спокойно жить и рассказать Мелиссе о своих настоящих чувствах. Все, что мне остается, это быть для нее старшим братом. Но, несмотря на это, я никогда ее никому не отдам. С самого детства она принадлежит только мне.
На следующее утро, которое, на удивление, выдалось морозным, я и мой родной младший брат Дэйв, выбрались в город, чтобы докупить все необходимое для праздника.
Каждый год мы отмечаем Рождество только в кругу близких людей. После смерти нашего отца этот круг сузился до троих человек: меня, Мэл и Дэйва. Но последние два года Рождество вместе с нами отмечает и девушка Дэйва Шарлотта, которая спустя полтора года их отношений переехала жить к нам и стала равноправным членом семьи. Поначалу я относился к ней настороженно. Отец никого не принимал в нашу семью за исключением Мелиссы. Видимо, я пошел в него. Но увидев всю серьезность отношений между Шарлоттой и братом, мне осталось только смириться и принять ее, как родную. Я понял, что не ошибся в девушке, когда почувствовал теплые отношения между Шарлоттой и Мэл. Уже спустя пару месяцев после ее переезда, они с Мэл стали по-настоящему близкими подругами. Наверное, как раз этого и не хватало Мелиссе всю ее жизнь. Ведь я не подпускал к ней кого-либо слишком близко, пытаясь уберечь и защитить от боли и разочарования. Шарлотте же удалось что-то во мне перевернуть, и я позволил ей сблизиться с Мэл.
- Шарлотта просила купить новую елочную гирлянду, - вспомнил Дэйв, когда мы уже вышли из торгового центра.
- А куда делась предыдущая? – спросил я. – Мы ведь ее в том году купили.
- А ты не помнишь? – искренне удивился брат. – Ты разбил весь хрусталь в столовой, уронил елку и порвал гирлянду, когда узнал, что Мэлс собиралась пойти на дискотеку.
Чудовищные воспоминания вспыхнули в моей голове. Как я мог забыть ту ночь? Ведь тогда я впервые не на шутку напугал Мелиссу. Подобные приступы ревности заводили меня моментально, но спустя несколько часов я уже почти ничего не помнил. После того раза я дал слово держать себя в руках. Но разве это возможно, когда вокруг Мэл крутится столько мерзавцев?
- Ладно, вернемся в магазин, пока очереди не такие большие, - отозвался я и поплелся в сторону входа.
Из-за огромных, как оказалось, очередей домой мы вернулись только ближе к обеду. В доме, как всегда, пахло свежей выпечкой. С появлением в нашем доме Шарлотты, каждое утро мы просыпаемся от аппетитного аромата булочек, пирогов и прочей стряпни. И все удивляются, когда только она всё успевает.
Мы вошли в гостиную, в углу которой стояла рождественская елка. Рядом на стремянке стояла Мэл и что-то ворчала себе под нос.
- Эй, Мэлс, - задорно крикнул девушке Дэйв. – А ты хорошо себя вела в этом году? Или Санта положит тебе под елку плетку?
- Если ты сейчас не перестанешь шутить, я посажу тебя на верхушку вместо звезды и примотаю гирляндой, - пригрозила блондинка. – И только попробуй не светить.
- Не обращай на них внимания, Мэл, - в комнату вошла рыжеволосая девушка с тарелкой оладий. – На вот, лучше перекуси. Ты с самого утра еще ничего не ела.
Эта и была та самая Шарлотта. Издалека ее можно узнать по кудрявым огненно-рыжим волосам и звонкому смеху.
- А ты, Шарли, - не унимался Дэйв. – Загадала желание Санте? Или на кухне нет места для очередного миксера?
Иногда брат кажется мне довольно забавным. Я часто вспоминаю, как в детстве мы шутили над местными девчонками. Прошло много лет, а Дэйв остался прежним. Все также шутит над теми, кто попадается на его пути, иногда забывая, что кого-то его шутки могут обидеть и даже ранить.
Что касается меня, то я давно от этого отошел. Пожалуй, после смерти отца, когда воспитание Дэйва и Мэл полностью легло на мои детские плечи. Наверно, поэтому, я чаще всего остаюсь серьезным. Лишь одним людям я могу открыться. Сейчас, как и всегда, они здесь, рядом со мной. Моя семья.
От лица Мелиссы:
Весь день я бегала по дому и развешивала рождественские украшения: гирлянды, свечи, статуэтки оленей и Санты Клауса. Ближе к вечеру я чувствовала, что силы внутри меня медленно угасают, ноги ноют, а пальцы стерты проволокой и кнопками. Шарли весь день провела у плиты и устала не меньше меня. Несмотря на всю ее любовь к кулинарии под конец она уже ныла, что обожгла палец, а ее кудрявые волосы покрылись толстым слоем жира от растительного масла. Зато она была жутко довольна, что, наконец, закончила приготовление праздничного ужина. Что на счет Дэйва и Вика, то им пришлось еще днем уехать в офис. Опять возникли неотложные дела на работе. В последнее время мне казалось, что работа Вика на какие-либо праздники вошла в список наших семейных традиций. Я всегда безумно злилась за то, что он возвращался поздно ночью, когда все гости уже расходились по домам, раздевался и ложился спать. Но больше всего я ненавижу, когда Вик оставляет меня одну. Очень часто Дэйв и Шарлотта уезжают на выходные за город, чтобы, наконец, уединиться. Мы с Виком остаемся вдвоем, смотрим фильмы, едим пиццу и просто разговариваем обо всем, что придет в голову. Все так, как было в детстве. Разница лишь в том, что в детстве ему никто не звонил и не просил приехать в офис. В детстве он никогда не оставлял меня одну в огромном доме.
До наступления Рождества оставалось несколько часов, и я решила провести их с пользой. Достав с полки недочитанную книгу, я присела на кровать и совсем не заметила, как быстро пролетело время.
Раздался стук в дверь.
- Мэл, ты готова? – крикнул Шарлотта.
Сразу после ее слов дверь в мою комнату открылась и девушка, переступив через порог, ахнула.
- Ты еще даже не одета! – воскликнула она. – До Рождества осталось 40 минут. Дэйв и Вик уже вернулись и ждут нас в гостиной.
Я обернулась и посмотрела на Шарлотту. На ней было изумрудное платье в пол, которое идеально сочеталось с ее рыжими кудрями. Иногда я даже завидовала подруге. По-доброму, конечно. Шарли всегда удавалось прекрасно выглядеть, будь то вечерний туалет или домашний халат. Я же со своей худобой и белыми волосами издалека выглядела как приведение.
- Дай мне 20 минут, - улыбнулась я.
От лица Вика:
– Не хотел никому говорить заранее, - начал Дэйв. – Но раз уж так вышло, и ты мой брат, то с тобой я поделюсь.
Я внимательно осмотрел Дэйва. По его лицу было заметно, что его что-то беспокоит. Еще на работе я обратил внимание, что он сам не свой.
- Продолжай, - произнес я и откинулся на ручку кресла.
- Я хочу сделать предложение Шарлотте. Думаю, я готов к этому, - резко ответил брат.
Я много раз представлял себе день, когда услышу эти слова от Дэйва. Но он наступил так быстро, что я просто растерялся.
- Что скажешь, Вик? – оторвал меня от своих мыслей Дэйв. – Ты единственный, кому я могу об этом рассказать.
Я еще раз прокрутил сказанное братом в своей голове. За все это время я принял и полюбил Шарлотту. А о любви Дэйва к ней и говорить нечего. Тут итак все видно.
- Я одобряю твое решение, брат, - уверенно произнес я и протянул ему руку.
В ответ последовало крепкое рукопожатие.
- А что на счет тебя, Вик? – вдруг спросил он.
- Что ты имеешь в виду? – я действительно не понимал, к чему клонит Дэйв. Я ни с кем не встречался, а уж жениться мне тем более было не на ком.
- Ты думаешь, я не вижу, как ты смотришь на Мэлс? – прямо спросил он. – Между прочим, она смотрит на тебя точно также.
- Глупости, Дэйв, - резко ответил я. – Мэл мне как сестра. И ты это знаешь.
Дэйв часто намекал мне на отношения с Мелиссой. Но каждый раз я пресекал его попытки. Оставалось надеяться, что он не обсуждал это с ней.
- Это ты так решил? – настаивал брат.
- Это решили мы оба, - сухо ответил я.
- Сомневаюсь, что она в курсе твоего решения и одобряет его.
Я ненавижу поднимать эту тему. Каждый раз при упоминании того, что мы с Мелиссой можем быть больше, чем недородственники, что-то резко сжимается в груди. Наверно, это сердце. Но разве может оно быть у такого чудовища как я?
– О чем вы тут разговариваете? – поинтересовалась Шарлотта, войдя в гостиную.
- Да так, обсуждаем рабочие моменты, - соврал я, увидев как, Дэйв растерялся.
Он привстал с кресла и подошел к девушке. Обняв ее за талию, Дэйв прижал Шарлотту к себе и поцеловал в щеку.
- Ты что-то явно от меня скрываешь, - лукаво сказала девушка и поправила парню галстук. – Я уже изучила все твои отвлекающие внимание маневры.
- А где Мэл? – спросил я у Шарлотты, чтобы хоть как-то отвлечь ее от допроса брата. Но и не только для этого. Мне хотелось скорее увидеть девушку. Я не люблю оставлять ее надолго и знаю, что она этого не любит. Но больше всего я не люблю ее огорчать. Мэл всегда расстраивается, когда наши планы срываются из-за моей работы. Поэтому, позже, я всяческими способами стараюсь загладить свою вину.
- Сказала, что скоро спустится, - ответила Шарли. – Я пока накрывала на стол. Думаю, что она уже готова.
- Пойду, зайду к ней, - сказал я, поднимаясь с кресла. – Хочу подарить ей кое-что.
Я опустил руку в карман брюк и нащупал холодный камень.
«Надеюсь, ты его не вспомнишь».
Я поднялся на третий этаж дома, где находилась комната Мелиссы. Хотя, в последнее время я часто засыпал на ее кровати. И не потому, что нам так хотелось. Все из-за моих ночных кошмаров. Мэл сказала, что ей будет спокойней, если я буду спать под ее присмотром. Ее сильно пугало, что первые дни я просыпался, выкрикивая ее имя. Приходилось выдумывать разные небылицы о том, что мне снится. Но рассказать девушке правду мне не хватило смелости. Каждый раз я отчетливо помнил, что именно мне снилось, но порой говорил Мэл, что стоит мне открыть глаза, и сон тут же улетучивается из памяти. Мне было противно самому от себя за свою ложь. А она верила. Мелисса всегда мне верит. И я не прощу себе, если моя ложь однажды ее погубит.
Я неуверенно постучал в дверь.
- Шарли, я уже спускаюсь! – раздалось за ней. – Только туфлю надену.
Я повернул дверную ручку и позволил себе войти. Мелисса стояла ко мне спиной и что-то искала в шкатулке. Я подошел сзади, достал из кармана цепочку с кулоном и застегнул ее на шее девушки.
- С Рождеством, - прошептал я ей на ухо и поцеловал в щеку.
От неожиданности по телу Мэл пробежала волна дрожи. Но услышав родной голос, она с облегчением вздохнула.
Что это? – спросила она, взяв в руки кулон.
- Я подумал, что тебе понравится эта вещица, - ответил я, наблюдая за реакцией девушки. В тот момент для меня было важно, чтобы Мэл не вспомнила, что ранее уже видела этот кулон.
Все эти годы я не рисковал и не показывал его Мелиссе. Но в последнее время моя совесть упорно твердит, что эта вещь по праву принадлежит ей.
- Спасибо, Вик, - отвлек меня голос Мэл. – Он чудесен.
Я еще крепче обнял девушку и спрятался в ее волосах.
«Мята и мелисса. Как и всегда», - подумал я, ощутив знакомый приятный запах.
На тот момент мне безумно не хотелось ее отпускать. Только так я был уверен, что Мелисса принадлежит мне, и с ней все в порядке.
Всегда, когда она находится рядом, мне кажется, что я схожу с ума. Еще с незапамятных времен всем известно, как чертовски манит запретный плод.
На этот раз я был не в силах себя сдерживать. То ли стакан виски так повлиял на меня, то ли безумное и зверское желание овладеть Мэл.
Резким движением руки я развернул ее хрупкое тело и прижал к стене, прикрыв все пути отступления.
Но к моему удивлению Мелисса не стала сопротивляться, а наоборот, схватила меня за ворот рубашки и посмотрела в глаза, словно чего-то выжидая.
Около минуты мы молча стояли и смотрели друг на друга.
От лица Мелиссы:
Я ждала этого момента долгие сознательные годы. Сколько помню Вика, он всегда относился ко мне не более, чем к сестре или подруге. Но в последнее время что-то в нем переменилось. Это было заметно даже по его взгляду. Еще вчера он излучал тепло, а уже сегодня в нем проскакивают искорки ненависти, от которой мне хочется провалиться. В один момент Вик ведет себя как охотник, но резко может сам стать добычей. Его поведение сменяется также быстро, как утро сменяет ночь. Этим он порой пугает меня, но желание разгадать, что творится в его голове, разрастается с новой силой.
«Давай же, Вик, сделай это», - с молниеносной скоростью крутилось в моей голове.
Но никаких действий не последовало. Мужчина лишь тяжело вздохнул и отпустил мою руку.
- Мы ждем тебя внизу, - тихо произнес он и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
В тот момент все мои надежды и мечты стать для Вика кем-то большим и значимым разбились о его жестокость. Вот уже не первый год он то «прижимает» меня к себе, то «швыряет» прочь.
Я подошла к окну и посмотрела сквозь заледеневшее окно. Тяжелые мокрые снежинки покорно падали с неба, ударяясь друг об друга. Сильный ветер носил их из стороны в сторону, кружил и бросал на землю. Такой же брошенной в этот момент чувствовала себя я. От злости и ненависти к Вику и самой себе я сорвала с шеи подаренный им кулон и бросила на кровать.
Горячие слезы потекли по щекам. Я прикрыла лицо руками, чтобы хоть как-то приглушить всхлипы. В голове был только один вопрос:
«За что?»
КОНЕЦ 1 СЕРИИ