На сцене

Название: На сцене
Жанр: Мелодрама
Автор: vin4enza
Фотограф: vin4enza
Возрастные ограничения: 15+

Скромной молодой девушке с принципами очень тяжело приходится во взрослой жизни. Без должного образования и связей только и приходится работать судомойкой. Но Марин этого не достаточно, тем более, что она грезит театром и хотя бы минимальной ролью на сцене, для чего и терпит унижения, подрабатывая помощницей костюмера и уборщицей в театре. Кажется, что на серую мышку никто и не обратит внимания, но судьба любит смелых и у Марин появляется шанс. Найти работу и любовь. Не упустит ли она его? Сосем скоро вы это узнаете.

Я брела по небольшой улочке. Шел промозглый осенний дождь, а я по обыкновению забыла зонтик в гримерке. Пришлось максимально поднять воротник старенького пальто и наклонить голову, чтобы дождь не попадал в глаза. Окраина не отличалась хорошей дорогой и под ногами чавкала грязь. Мне сегодня досталось за грязную обувь от помощника режиссера Китчера. «Статус человека определяют по обуви», прошипел он сквозь зубы: «Твой статус – дерьмо. Помой башмаки и впредь не приходи в таком виде». Я, как всегда, промолчала. Только потупила взгляд, покраснев. А что я еще могла сделать? В такие моменты мне хотелось провалиться сквозь землю… На меня редко обращали внимание благодаря моей непримечательной внешности и это меня вполне устраивало.
Многие романтизируют жизнь театралов – вечные гастроли, красивые костюмы, роли, декорации… Но все как-то забывают, что кроме актеров и режиссера в театре присутствует обслуживающий персонал, который шьет эти самые костюмы в маленьком темном помещении, клеит декорации и вымывает сцену, получая при этом гроши. Так вот к этой второй, откровенно несчастной театральной касте отношусь я. В мои двадцать три я не имею ни родителей, ни собственной недвижимости, ни образования, ни сбережений, ни перспектив.

Ливень усилился и мне пришлось припустить по улочке и буквально на реактивной скорости влететь здание дома для престарелых. Сегодня среда – день посещений. Каждую среду я навещала свою бабушку, единственного родного и близкого человека, в доме для престарелых. Она последнее время сильно сдала и мне приходилось работать на двух работах, чтобы оплачивать дорогостоящие лекарства. Она естественно об этом не догадывалась. Как, собственно, и о моей работе в театре. Она была дамой старой закалки и считала, что девушка в первую очередь должна быть скромной. Именно бабушке я обязана привычкой выбирать одежу, укладывать волосы и помалкивать, даже когда что-то меня не устраивает. Никогда не клянчи, никогда не проявляй эмоций на людях, профессия девушки должна быть приличной. И много другого. Так я и поступала, но, к огромному сожалению, приличные девушки зарабатывали гораздо меньше неприличных. А вот на счет одежды, я ей была очень благодарна – денег на хорошие вещи не было, но я из-за этого и не переживала. Ах да, еще я не тратилась на такие бесполезные вещи, как макияж и маникюр.

- Привет! Как она сегодня? – спросила я, влетев в приемную комнату и стряхивая воду с куртки.
- Вроде нормально, - улыбнулся мне парень за столом. Тим дежурил в приемной все пять лет, что моя бабушка здесь находилась. Очень милый парень и иногда невинно со мной флиртовал, будто я была красивой. Я ему отвечала. Так мы и играли. Его отец был управляющим и главным врачом по совместительству.
Нам была не по карману квартира, да и ей требовался постоянный уход. Я бы никогда ее не отправила в дом престарелых сама, но она настояла. Сказала, что не собирается быть обузой и съедать мою молодость. Знай она, сколько сил трачу на деньги для ее лечения, то покончила бы с собой. Но я, конечно же держала это в секрете, как и медсестра и врач, которых я об этом просила.
- Не кусается? Она ненавидит дождь, - засмеялась я.
- Ты же знаешь, она не оставляет свидетелей преступлений, так что если уж кого и покусала, то это останется в этих стенах, - отшутился Тим. – А ты чего не в настроении? – спросил он чуть посерьезнев.
- Да день не очень, - махнула я рукой. – Небольшие проблемы на работе, еще и этот ливень… -- Мне не хотелось обременять своими тяготами чужого человека. Тим был всегда веселым. Как ему это удавалось? Я тоже старалась держаться оптимистом, но в последнее время, после выпуска из школы, веселье и беззаботность давались все с большим трудом.
- Уверен, что все наладится, - сказал он ободряюще и указал подбородком на дверь в большую гостиную. – Она со своей подругой Бэт смотрит телек.
- Спасибо, я буквально на десять минут, - я благодарно кивнула и юркнула внутрь.

Старичков в это время дня было не много – многие предпочитали послеобеденный сон, но только не моя бабушка. Она принципиально не спала днем. Вот и сейчас, устроившись в большом плетеном кресле с подушками, пожилая дама с вечно накрученными волосами до плеча цвета золы внимательно смотрела то ли мексиканский, то ли бразильский сериал. Удивительно, что она их любила, ведь в большинстве главные героини вели себя совсем не скромно. Ее соседка мирно дремала в кресле по соседству.
Я подкралась сбоку, воспользовавшись ее полным поглощением серебряным экраном, и чмокнула в щеку.
- Марин! Дорогая! – воскликнула она радостно. Соседка так и не проснулась.
- Не вставай, бабушка я на пару минут, - шепнула я, присев на корточки рядом с ней.
- Ты настолько не хочешь со мной общаться, что приходишь всегда ненадолго? – ворчливо спросила пожила дама. Я хотела возразить, широко открыв глаза от удивления наполовину с возмущением, но бабушка с улыбкой потрепала меня по щеке. – Я пошутила, внучка, не воспринимай все так серьезно. Как твои дела?
- Все хорошо! Я продолжаю работать в школе и снимаю небольшую квартирку с очень хорошей девушкой. Она медсестра и…
Я вдруг поняла, что бабушка меня совсем не слушает, а смотрит на экран, где скандалят две сексуальные смуглые красотки. Я закусила губу и улыбнулась. Ничего не поменялось.
- Ба, я пойду.
- Конечно, Марин. Заходи почаще, - пробормотала старушка, не отрываясь от экрана.

Я оставила ее наедине с телевизором и тихонько прошла в кабинет врача.
- Марин! Зашла, как обычно! – доктор Сытник встал мне на встречу и радостно пожал руку.
- Как же я могла не зайти? – улыбнулась я, присаживаясь на краешек стула.
- Многие приходят первые пару месяцев, потом все реже и реже, заканчивается одним визитом в праздники, - пожал мужчина плечами.
- Как ее здоровье? – поинтересовалась я, комкая ручку сумки в руках. Знала, что сейчас последует что-то очень неприятное.
- Все не так хорошо, как хотелось бы. У нее диабет и из-за этого требуется особый рацион, плюс последнее время давление скачет, - доктор покачал головой. – Я делаю все, что могу. Но неплохо б было пройти курс лечения капельницами – десть дней.
- Во сколько это обойдется? – спросила я обреченно.
- Полторы тысячи долларов должно хватить. Это конечно не жизненно необходимо, пока…
- Нет-нет, если Вы говорит, что нужно, то… - я вздохнула и потупила глаза, чтобы не выдать волну отчаянья, которая меня накрыла. – Я найду деньги.

Настроение упало ниже нуля… Когда я вышла, то дождя и холода уже не замечала. Пройдя по мокрым желтым листьям, я обнаружила за поворотом качели и села на влажные деревянные доски. Старые цепи заскрежетали, когда я начала раскачиваться, в унисон со скрипом моей души. Где интересно молодая девушка может найти такую сумму без образования, родни, работая на низкооплачиваемых и грязных работах? Выхода два – либо продать почку, либо пойти на панель. Ни один, ни второй вариант, как вы понимаете, меня не устраивал.

***

- Я не одену это дерьмо! – крикнула Ванесса Кавендиш, топнув ножкой в блестящей туфельке от Gucci на пятнадцатисантиметровой шпильке. Я отдернула пальцы, чтоб она их не раздавила и встала, жуя нижнюю губу. На это пышное с тремя юбками и вышитым корсетом платье я убила две недели свободного времени, исколола пальцы и, по-моему, посадила зрение. А ей оно не нравилось.

- Брось, дорогая, платье – чудесное! Очень тебе идет и тем более ты его уже одела, - Марко Вильяр стоял в дверном проеме в костюмерную, скрестив руки на груди и привалившись плечом к косяку. Он, как обычно, был немого взлохмачен, щеки покрыты недельной щетиной, глаза немного опухли от недосыпания, но телу присуща ленивая грация, которую подчеркивал изысканный костюм. Да, таким был наш босс. Один из них. Молодой режиссер с необычным виденьем, ему было всего тридцать три, а о нем уже писали в сводках светских новостей. Я не читаю подобных журналов, но не раз слышала восторженные разговоры в труппе. Хотя чаще, чем за свою работу, Вильяр попадал в новости за то, что вел не совсем тихий и праздный образ жизни. О его связях с многочисленными актрисами и журналистками говорили все. Это при том, что он был женат уже около десяти лет. Я видела его жену раз на спектакле, она была очень красивой и яркой. Не такой конечно же, как его последнее увлечение – та самая Ванесса, только что обругавшая платье. Дочка миллионера из Беверли Хиллз получила главную роль в спектакле явно не за свои актерские данные. Она увлеклась режиссером на каком-то приеме и через отцовские связи и постель буквально выгрызла свое место на сцене. НИ таланта, ни потребности в зарплате театральной актрисы у юной светской львицы не было.
Кроме девушек у Вильяра была также страсть к алкоголю, наркотикам и дорогим ресторанам. Также маэстро был в некоторых вещах ужасным педантом. Он покупал исключительно дорогие костюмы и одежду в одном итальянском бутике, каждый вечер ужинал в ресторанах. Курил всегда одну и ту же марку сигарет, пил только виски. По субботам неизменно спал до полудня и два часа гулял по парку.  Он мог ходить среди беспорядка днями, но в один прекрасный момент срывался и орал, чтоб вся труппа убиралась. Народ его любил и ненавидел. Меня же личная жизнь режиссера мало волновала, как и его пристрастия. Если бы моя начальница – главный костюмер Лариса не сплетничала без умолку во время работы, то я бы и половины не знала.
Я уважала его, как режиссера. Даже, возможно, в душе восхищалась. Вильяр был гением. Сколько экспрессии он мог выжать из себя – больше, чем любой из актеров. Иногда он молча сидел в зале и просто смотрел за репетицией, все уже думали, что он уснул, а Марко вдруг вскакивал и начинал орать жестикулируя, взбирался на сцену и исполнял монолог, показывал, как надо, и снова умолкал на час. Одними глазами он мог выразить целую гамму эмоций, всегда говорил прямо и честно. Если увольнял кого-то, то честно объяснял за что. От работы увильнуть не мог никто.
Он любил пышность Ренессанса и барокко, но проблематику и построение модернизма и постмодернизма. Каждая его пьеса была обработана, изменена, интерпретирована. Также Виьяр всегда работал со своим другом Ки Таном, композитором родом из Китая. Они бывало вместе напивались и придумывали мотивы для новой постановки. Никогда спектакли Вильяра не обходились без авторской музыки.
Меня он в упор не замечал, как и остальная труппа, кроме Ларисы и моей подруги Сары, которая работала ассистентом по реквизиту и декорациям. Мы обе занимались еще и уборкой до и после выступлений. Я везде была серой мышкой, тихо выполнявшей свою работу. И меня это устраивало, так как таких сильных и ярких людей, как Марко я ужасно боялась и всегда робела в его присутствии, не в состоянии вымолвит и слова. Кто такая я? И кто он?

- Оно же лиловое! – воскликнула Ванесса и я встряхнула головой, выплывая из потока мыслей, в который вдруг провалилась. – Это же вообще тренд позапрошлого года! Сейчас коралл в теме!
- В Викторианскую эпоху кораллового цвета не было, - пробормотала я.
- Что ты там вякнула, «Золушка»? – Ванесса глянула на меня с отвращением, и я залилась краской.
- Перестань! – Марко надоели ее истерики. – Отличный наряд. – Ты далека от Викторианской моды Европы, это тогда было как раз в тренде.
- Ты серьезно? – она скривилась, словно на ней были надеты лохмотья, а не шелковое платье с ручной вышивкой, себестоимостью в триста долларов. – Ну ладно, но за то, что мне придется в таком ходить по сцене, ты должен мне обед в «Кастильо».
- Договорились, - он усмехнулся. – Давай переодевайся и пойдем.

Неожиданно, когда я уже немного расслабилась, Марко нахмурился.
- Что за черт? Что здесь делает эта хрень? – он подошел к кипе ткани и приподнял ее. Под ней стоял искусственный саркофаг. Он остался после спектакля о Египте три года назад, не знали куда его впихнуть и поставили у нас в костюмерной. Теперь мы обычно на него складывали обрезки и ненужные куски тканей. – Так, как там тебя? – он посмотрел на меня тяжелым взглядом.
- Марин, - пробормотала я, чувствуя, как струйка холодного пота бежит по спине.
- Ты сегодня задержишься, уберешь все тряпье, которое вы набросали, а завтра я пришлю кого-то вынести это на помойку.
- Ванесса радостно фыркнула, выныривая из-за ширмы в своем привычном модном туалете. Пышная грудь просто-таки вываливалась из глубокого декольте.
Он осмотрелся, словно видел помещение впервые, и добавил:
- Сложи еще вон те черепа, тыквы, муляжи птиц, книги, пусть все это дерьмо забросят подвалы. Кошмар! Что вы тут развели! А эти маски! Не уберетесь до завтра – выброшу все, а новую мебель будете закупать за свой счет! – крикнул Вильяр и вышел, за ним засеменила довольная Ванесса, а я несчастно осмотрелась. Я знала, что он не шутил. У нас здесь действительно было тесновато. Те самые тыквы остались с Хэллоуина и праздничной постановки, маски висели уже давно. Все это было не нужным, но мы привыкли и выбрасывать было жалко. Как на зло, Лариса сегодня отпросилась, и вся работа ложилась на меня. Я тяжело вздохнула. День будет долгим.

Таким он и был – сперва примерка всего актерского состава. На троих пришлось подгонять костюмы, так как ткань не всегда садилась так, как планировалось. После генеральной репетиции нужно было выгладить и развесить все костюмы, я аккуратно расправила элементы тяжелых женских платьев и зачехлила их. Потом я выстроила в ряд обувь и начистила мужские сапог и туфли. Радовало, что было задействовано всего двенадцать актеров, а не тридцать, как в прошлом спектакле.
Когда с костюмами было покончено я позволила себе перекус. Йогурт с круассаном. Стало чуть полегче. Взявшись за уборку, я даже начала напевать. Весь ненужный инвентарь отправился в коробки, которые тоже валялись в углу. Честно говоря, убрать черепа, было не такой уж и плохой идеей. Я немного побаивалась находиться одной вместе с ними. А вот маски мне было жаль и отложила их, чтобы незаметно забрать домой. В моей маленькой комнатке им конечно места не будет, но, если что засуну под кровать. Вряд ли моя соседка по комнате будет в восторге, если я их повешу на стену. Я усмехнулась и принялась освобождать саркофаг.
Уборка заняла несколько часов. На улице уже, наверное, было совсем темно, но в костюмерной не было окон, и я не могла быть уверена. Наконец, я закончила и устало потерла шею. Хотелось только спать. Я натянула свою блеклую куртку, шарф и вышла, но сразу замерла. На сцене горел свет и слышались голоса. В такое время в театре обычно оставался только сторож. Я, затаив дыхание, подошла к выходу на сцену и выглянула из-за портьеры.

Вильяр и Ванесса лежали в обнимку на лакированных досках сцены. Их не смущал тот факт, что их еще не мыли, и что кто-то может войти. Девушка лежала на спине, а мужчина склонился над ней, почти касаясь своим носом ее носа. Его рука совершенно обыденно гладила ее талию под блузкой.
- Так ты еще никогда не делал этого на сцене? – с улыбкой спрашивала она. Даже со своего наблюдательного пункта я видела, как искриться дорогая помада на ее сочных пухлых губах. Прекрасные золотистые волосы разметались по полу. Она играла его растрепанными волосами. Я закусила губу – сцена была достойна любого бульварного романа.
- Вы бесконечно испорчены, мисс Кавендиш, - сказал Марко, целуя ее в нижнюю губу. Из ее губ вырвался гортанный смех.
- Это так, но и Вы совсем не ангел, месье Вильяр! Вы обещали рассказать о наших отношениях Вашей жене еще на прошлой неделе, а бедная мадам все еще не в курсе, - блондинка картинно надула губки.
- Она гораздо более проницательна, чем ты думаешь, - он усмехнулся. – И зачем нам тратить весь веер на разговоры о моей семейной жизни?
Ванесса перекатилась и оседлала его, провела большим пальцем с длинным ногтем по его подбородку и хищно улыбнулась. Ладно, давай вернемся к делу.
Дальше смотреть я не стала, а поспешила в костюмерную и тихо закрыла дверь. Щеки горели.  Да я вся горела от смущения. Я совсем не собиралась подглядывать и подслушивать. Что же делать? Парочка перегородила единственный выход из костюмерной и, похоже, они не собирались уходить в ближайшие несколько часов. Я устало вздохнула, скинула куртку и осмотрелась. Гримерка, где был диван, на котором можно было бы поспать, закрыта на ключ. Придется устроиться где-то здесь. Благо, в костюмерной много чего мягкого.

***

- Марин, детка! Ты что это тут? – воскликнул кто-то.
Я вскочила и с ужасом начала вращать глазами. Где это я? Потом события прошлого дня начали всплывать и сердцебиение немного успокоилось. Рядом с моей импровизированной постелью стояла удивленная Лариса. Пожилая женщина была еще одета, в своей шляпке с пером и вязаной сумкой.
- Да, мне пришлось заночевать… - я потерла затекшую шею и поежилась. Было отчего-то очень холодно.
- Что значит пришлось? А ну рассказывай! – она сняла пальто и одела привычный рабочий халат.
- Да просто Вильяр сказал убраться и мне пришлось задержаться допоздна, автобус уже не ходил, а пешком идти мне страшно, - пояснила я сонно. О том, что я видела на сцене Ларисе мне говорить совершенно не хотелось.
- Бедняжка, была бы я, то послала бы его подальше, но просто дочь на день приезжала, и я не могла пропустить ее визит, - женщина раскрыла сценическое платье Ванессы и присвистнула:
- Потрясающе! Ты сама вышивала корсет?
- Да, я складывала сою «постель» обратно на полку. – Но оно ей не понравилось.
- Нет ничего удивительного, - Лариса хмыкнула, проверяя швы. – Потолок этой девицы – современные клипы, где за тебя поют и танцуют, а самая закрытая одежда – купальник. Вот там она бы была счастлива. Куда ей понять всю прелесть длинного платья, да еще и не от дизайнера. Но ты молодчина, Марин. Иди-ка умойся и выпьем кофе – еще никого нет.
- Марин, Вильяр приказал мыть сцену, - в дверь всунулась голова Сары. Точнее сперва ее длинный острый нос, который любил лезть не в свои дела, а потом уже его обладательница. Веснушчатая, как и я, тощая, блеклые каштановые волосы собраны в пучок, джинсовый комбинезон на три размера больше нее болтается.
- Иду, - я вскочила. Из-за недостатка денег мне приходилось подрабатывать еще и уборщицей. – Я тебе больше не нужна? – спросила я у Ларисы.
- Нет-нет, ты вера поработала за двоих, - она махнула полной рукой. – Закончишь мыть и можешь идти домой. Уж одеть я сама их смогу.
- Я бы хотела посмотреть спектакль, - пробормотала я смущенно. Лариса кивнула с улыбкой. Она знала, что я это любила. – Спасибо за кофе, - шепнула я и влетела вслед за Сарой.

***

- Вот это да! Прямо на сцене! – Сара довольно покачала головой, протирая зеркало – одну из четырех декораций на сцене для сегодняшнего спектакля. Еще здесь стояли стол и два стула. Вся мебель была подлинной. Вильяр договорился с каким-то своим другом и тот одолжил ему мебель из коллекции на сезон. – Это я понимаю страсть!
Я уже немного пожалела о том, что рассказала ей о вчерашнем. Сара была еще той сплетницей, но больше поговорить мне было не с кем, да и не было в этом ничего такого преступного – все знали, что режиссер крутит роман с актрисой.
- Жалко только, что тебе пришлось ночевать в театре, я бы все-таки ушла еще и насладилась бы их смущением, - хихикнула моя собеседница.
- Не уверена, что они меня заметили бы вообще, но все равно было неловко, - я подметала, краснея, тут они и лежали вчера. Как это? Быть настолько влюбленными, чтобы предаться страсти прямо на сцене и не бояться посторонних глаз. Кроме меня здесь мог задержаться кто-то еще. – Неужели жена Марко ничего не знает? Он вообще не боится, что о них ходят сплетни.
- Да она сама, поговаривают, ходит направо и налево. Я недавно читала какой-то блог и там была ее фотка с сынком одного нефтяного магната. Думаешь это просто так?

- Не знаю, но зачем тогда вообще жениться и жить вместе? – удивилась я. Откладывая совок с мусором и берясь за швабру.
- Эпатажные люди они такие, - Сара уселась на стул и закинула ноги в грязной обуви на викторианский стол. – Готова поспорить, что наш маэстро закончит жизнь где-то в сорок от передоза или в какой-нибудь канаве.
- Перестань! – я поморщилась. – Ты говоришь ужасные вещи.
- Ты такая смешная, Марин! – девушка захохотала. – Когда тебя пару раз бросят парни, совсем по-другому начнешь относиться к миру.

- Поэтому я и не хочу ни с кем быть, - я вытерла пот со лба.
- Брось, идеальных принцев нет, чем раньше это поймешь, тем проще будет! А мужчина нужен. Просыпаться одной в постели – это дерьмо, - она говорила так, словно у нее за плечами было как минимум лет десять бурной и сложной жизни, на самом же деле, Сара была моего возраста, имела родителей, которые уговаривали ее пойти учиться, но ей нравилось изображать работу здесь и крутить бесконечные романы с сомнительными личностями. То неформалы, то художники, даже один заключенный был. А еще она обожала приврать. Так что все ее россказни следовало делить на два и пропускать мимо ушей, что я и делала.
Я не искала принца. Мне вообще не нужны были отношения. Быть с тем, кого не люблю, я не собираюсь. А если влюблюсь… Я не была уверена, что переживу, если меня бросят. Сама мысль о разбитом сердце вызывала головокружение и тошноту. Как в нашем мире можно кому-то довериться? Не уверена, что где-то ходил человек, который заставит меня забыть об осторожности. Пока я его не встретила. Одной мне было спокойно – я думала только о себе и бабушке.
За праздной болтовней мы, а вернее я, закончили уборку. Натертые доски блестели. Напоследок я протерла стол, на который моя подруга так бесцеремонно закинула ноги.
Сара ушла чуть раньше, а я закусила губу, осмотрелась и встала посередине сцены лицом к залу. Прожектора не горели – только две лампы на сцене, но их хватало, чтоб представить, как себя чувствуют актеры. А потом я с выражением произнесла одну из любимых строк Офелии из «Гамлета»
- Он сжал мне руку,
Назад шагнул, держа ее в своей,
Другую козырьком ко лбу приставил,
В глаза мне глянул и окаменел,
Как будто бы в себя мои черты
Вобрать пытался взглядом. Постоял,
Взмахнул рукою, выпустил мою,
Печально головою покачал
И так вздохнул ужасно, что, казалось,
На следующий вздох ему не хватит
Телесных сил…
- Марин! Тебя зовет Лариса, - крикнул кто-то из-за кулис. Я подпрыгнула от неожиданности и стрелой полетела в костюмерную. Наверное, это сцена и свет так действовали на людей, что они забывали, что их запросто могут услышать и увидеть. Надеюсь, про меня не начнут говорить, что я свихнулась.

***

Спектакль мы с Сарой и еще несколькими ребятами из персонала смотрели на балконе в самом углу. Пусть видно было и не очень, но зато бесплатно и на самой премьере. Это была немного измененная пьеса Бернарда Шоу. Я не очень любила Шоу, знала только его «Пигмалион», но эта тоже была неплохой. Действие было интересным, и я без отрыва следила за перипетиями бурной жизни главной героини, иногда отвлекаясь, чтоб посмотреть на реакцию зрителей. Аплодисменты были не очень громкими, но по крайней мере из зала никто не уходил. Даже, когда Ванесса умудрилась забыть слова и ее партнер по сцене Лука выкручивался, как мог. Благо, он был не новичком. Любопытно, если бы я получила роль, то могла бы забыть слова? Там на сцене была такая атмосфера, что текст сам лился.
- Какая тоска, - прошептала Сара, наклонившись ко мне. – Хуже было только на той авангардной постановке Клода в прошлом году.
Я усмехнулась. В нашем театре были три сцены – две малые и большая. Вильяр арендовал одну из малых. На большой в основном выступали приезжие звезды и богатые театры. Вторую же малую сцену арендовал экспериментальный театр «Бамбук». Вильяр в голос смеялся над их режиссером и называл его бездарью, которую даже в клоуны не возьмут. Мы только раз получили бесплатные билеты на их выступление, но очень об этом пожалели. Сара убежала через двадцать минут после начала, я из вежливости досидела до конца. Но понять так ничего и не смогла. Спектакль назывался «Песочница». Пара актеров прыгала по сцене, выпотрошила куклу, развесила красные нити по сцене и качались на них, выкрикивая какие-то странные фразы, часто весьма двузначные и даже пошлые. Но, как ни странно, театр существовал уже восемь лет. А значит любители подобного зрелища существовали. Мы с Сарой были рады, что у каждой сцены имелись отдельные помещения и вход и нам не приходилось пересекаться с «экспериментаторами», как их все наши называли.

- А мне нравится, - ответила я шепотом в ответ. Хотя мои глаза тоже закрывались – ночь на полу и трудный день давали о себе знать. – Хотя «Избранник судьбы» мне нравился больше.
- Тоже занудство, - она легла щекой на перила балкона.
- Я вот подумала, может мне попросить какую-то небольшую роль массовки? – за это ведь платят больше, чем помощнице костюмера? – спросила я ее. Эта идея меня преследовала уже несколько дней – с тех самых пор, как мне сказали, что нужны деньги на бабушкино лечение.
- Ты рехнулась?! – воскликнула Сара, на нее отовсюду зашикали, и девушка втянула голову в плечи и опять осторожно наклонилась ко мне. – Даже не думай – ты просто выйти стеснялась, а заговорить с Вильяром, еще и о чем-то попросить… Да он тебя высмеет просто.
- Если не попросить, что я никогда не узнаю, - я вздохнула, даже не рассчитывала на поддержку. Мне было ужасно страшно, но других вариантов я н видела. – Я точно знаю, что справилась бы с маленькой ролью.
- Ну, думай сама, я бы не стала, - моя собеседница откинулась в кресле и закрыла глаза. А я посмотрела на сцену, где Ванесса опять пробовала вспомнить слова. Я никогда никому не завидовала, но сейчас мне хотелось бы обладать ее внешностью или связями.

- Где мой муж, девочка? – спросила она, снимая перчатки и осматриваясь. Женщина не удостоила меня взгляда, поэтому я не сразу поняла, что она обращается ко мне и пару секунд тупо пялилась на нее снизу-вверх.  
- Ну? – она наконец, со вздохом, недовольно перевела на меня большие глаза, обрамленные черными ресницами, слипшимися от туши, словно паучьи лапки.

- Что здесь произошло? – спросила запыхавшаяся и покрасневшая от быстрой ходьбы Лариса. Она выходила за тесьмой для костюмов, которые нужно было подлатать.
- Просто семейная ссора, - ответила я, наконец-то поднимаясь и разминая, затекшие от долгого сидения на полу, ноги.
- О, не просто. Жаклин ненавидит театр и просто так бы сюда не пришла, - пожилая костюмер поцокала языком, втыкая булавки в один из костюмов.
- Ненавидит театр? – я выпучила глаза. – Как же они поженились? По-моему, Вильяр одержим соей работой.
- Это так, но поженились они еще в студенческие годы, я не знаю деталей встречи. Он ее завоевал, женился и разлюбил, а она его. Они терпят друг друга, живут раздельно и… В общем, похоже, Жаклин надоело такое положение дел.
Больше мы не говорили – времени совсем не было. Мы подготовили костюмы, помогли одеться актерам и вздохнули с облегчением. Моя начальница задремала на кресле в ожидании окончания представления, а я, преодолевая собственный страх и стеснение, заглянула в кабинет Вильяра. Он был открыт, значит маэстро все же вернулся. Это была моя возможность увидеться с ним наедине. В нормальной ситуации я бы в жизни к нему не приблизилась, но завтра следующее выступление, значит нужна замена на роль служанки, а завтра его могут перехватить до моего прихода на работу. Мне нужна была эта роль. Мне нужен был дополнительный доход. Я поправила волосы, пригладила брови – они обычно у меня торчали во все стороны и легонько постучала по приоткрытой двери.
- Да? – Марко встал с кресла. Одна рука в кармане, во второй он держал стакан с виски. Я решила, что это виски. Не чай ведь, правда? Если днем он был зол и взвинчен, то сейчас просто мрачен. Царапины на лице покраснели еще сильнее. Вполне вероятно, что теперь у него останутся шрамы. Ванесса оставила очень внушительное напоминание о себе. - Появилась наша дива?

Вторая его рука коснулась моей талии, и я вскрикнула, толкнула его изо всех сил и вылетела из кабинета. Не имею ни малейшего понятья, откуда во мне взялись силы сделать это.
- Какая из тебя актриса? – хохотал он мне вслед. – Ни внешности, ни характера, сплошная серость! Уборщица – это потолок!
Слезы брызнули из глаз, я закрылась в туалетной кабинке и дала волю рыданиям. О чем я думала? Марко был монстром – бесчувственным, самовлюбленным. Неужели он готов был со мной переспать? Какая мерзость! Когда слезы иссякли, я уткнулась лицом в колени. Мне было жаль себя, жаль бабушку. Я не смогу больше здесь работать – видеть Вильяра больше не смогу, зная, что он обо мне думает, что расскажет своим дружкам, той же Ванессе. «Можешь себе представить, о чем меня просила эта мышь?», «Золушка захотела на бал?» И все в подобном роде. Нет! Больше я в этот театр не вернусь.

***

- За это не волнуйся, - Глори улыбнулась. – Ребята будут охранять тебя, довозить каждое утро до дома. Место весьма приличное, правда там и стриптиз-шоу бывает, но к персоналу никто не пристает, если только сама не захочешь. А так, секьюрити защитят.
- А моя внешность? – я взглянула в зеркало.
- Это предоставь мне. Так я звоню? – она помахала телефоном перед моим носом.
- Почему ты решила мне помочь? – задала я последний, очень интересующий меня вопрос.
- Не хочу платить за жилье одна,- усмехнулась она и я поверила.
- Звони. Я попробую, - был ли у меня выбор? Нет. Но я ведь всегда смогу уйти, если мне не понравится, правда?

***

Ресторан «Purple Illusion» был действительно приличным местом. Глори не обманула. Стены обиты дорогими тканевыми обоями сиреневого цвета, люстры, бра – все из хрусталя. Бесчисленные столики покрыты тяжелыми скатертями все того же пурпурного цвета. Освещение приглушенное, тона фиолетового и красного. Я никогда не была в джаз-кафе, но думаю оно должно было быть именно таким. Украшением гигантского зала была большая зеркальная колонна и стеклянная барная стойка с бесконечным количеством разнообразных бутылок и бокалов.
Ресторан располагался на седьмом этаже старого здания в центре города. Одного из тех зданий, которые кажутся совершенно не естественными среди сорокаэтажных стеклянных небоскребов, и этим привлекают к себе внимание.
Я чувствовала себя очень не комфортно в коротком платье, усыпанном блестящими паетками. Я была в нем похожа на какую-то русалку. Глори одолжила мне его, сказала, что когда-то купила на распродаже, но размер ей не подходил. Еще бы! Ее объем груди и бедер был в три раза больше моего. Она, наверное, это платье вслепую выбирала. На ногах были туфли на каблуке, на которых я могла идти с огромным трудом. Их мы купили в соседнем магазинчике. Денег у меня не было и Глори заложила свои, предупредив, что назад возьмет с процентом. По ее словам, без каблуков и приличного платья, нас даже на порог заведения не пустят, хотя сама она была в привычных для себя шортах и футболке. Она совершенно не комплектовала на счет своих форм, скорее наоборот – подчеркивала их.
Чтобы подготовить меня к собеседованию с музыкантами мы убили целый вечер – соседка по комнате накрутила мне волосы и нанесла тонну косметики. Я сопротивлялась, но она прикрикнула на меня, заявив, что лучше знает, что мне нужно. В конечном итоге от Марин серой мышки ничего не осталось.

- Я выгляжу, как проститутка… - пробормотала я, с ужасом глядя в зеркало.
- Перестань! Не все обладательницы яркой внешности проститутки! – ответила Глори, довольная собой. – Теперь на тебя хоть не жалко смотреть.
И на меня смотрели. На меня бесстыдно глазели все. Абсолютно все, начиная соседскими мальчишками и заканчивая швейцаром в здании ресторана. Смотрели не с презрением или отвращением, а с каким-то вожделением и восторгом.
Я постоянно тянула юбку вниз, так как мне казалось, что у меня видно абсолютно все. Так некомфортно я себя еще никогда в жизни не чувствовала. От стыда я была вся красная и покрылась потом. Теперь мне казалось, что все чувствуют неприятный, запах, исходящий от меня.
- Глори, ничего не получится, - прошептала я своей спутнице на ухо, когда мы поднимались в лифте. Нас было только двое, но я боялась говорить громко.
- Успокойся, убогая! – Она повернулась ко мне и встряхнула за плечи. - Ты выглядишь отлично, поверь мне. Теперь успокойся, вздохни поглубже. Ты должна играть роль.
- Роль? – не поняла я.
- Ты ведь хотела стать актрисой? Представь, что ресторан – это сцена, а ты должна сыграть уверенную в себе, наглую красотку-певицу, - Глори несла чушь, но в этот момент мне она показалась убедительной. – Здесь никто не знает Марин, ты можешь стать кем угодно. Мисс кротость и порядочность никогда не возьмут на работу, подумай о деньгах и бабушке. Ради нее нужно притвориться!
Двери лифта открылись, я сжала кулаки. Она права. Марин здесь никто не знал.

Give me a kiss before you leave me

And my imagination will feed my hungry heart.

Leave me one thing before we part

A kiss to build a dream on.

Я закрыла глаза и сжала пальцы на серебристом микрофоне, наслаждаясь переливами музыки и оттенками красного и фиолетового цветов, играющих на веках. Я пела одну из моих любимых песен Луи Армстронга. На мне было шикарное серебристое платье в блестках и туфли на высоком каблуке, в которых я только-только научилась ходить. Волосы уложены, на лице макияж, а рядом два симпатичных парня виртуозно играют на синтезаторе и гитаре. Я пою здесь уже больше месяца, а казалось, что только вчера, едва перебарывая врожденное смущение и страх, пришла на собеседование. Без Глори конечно же ничего не вышло бы. Они были старыми друзьями с темнокожим гитаристом Майком Бриттани. Он был главным в их дуэте. Но Том был гораздо привлекательней. От его улыбки меня в жар бросало, и я была близка к заиканию.
Ребята со школы играли в разных кафе и барах, раньше с ними была еще одна одноклассница – Лорейн, но она выскочила замуж и ждала ребенка. На счет меня они были немного скептичны, но услышав, как я пою и узнав, что обожаю джаз и свинг, знаю кучу песен на память, прекратили сомневаться и взяли на испытательный срок. Всего пара репетиций, и я поняла всю прелесть выступлений в подобном заведении. Мы стояли на небольшой сцене перед десятком столиков. Небольшая площадка для танцев отделяла нас от зала. Прожектора слепили, вокруг было море блеска – мерцало мое платье, хрустальные люстры, колонны, вазы на столиках. Мне часто аплодировали, я чувствовала себя звездой. Сердце радовалось, и зарплата была более-менее приличной. Особенно, когда зрители не скупились на чаевые. Я уже смогла оплатить квартиру на два месяца вперед и половину бабушкиного лечения. Мне, правда, пришлось потратиться на несколько концертных платьев, но Глори показала мне магазинчик со скидками, так что они не обошлись мне в состояние. Китаянка назвала это инвестицией в будущее.
Приятно было, что ко мне никто не приставал. Попытки конечно же были, но Том и Майк быстро разворачивали подвыпивших ухажеров. Меня каждое утро, а пели мы до утра, отвозили прямо домой и пока что проблем не было вообще. До этого вечера…
Я допела последнюю строчку, слегка касаясь губам микрофона, и улыбнулась публике, рассыпавшейся в аплодисментах.
- Знаешь, Мишель, раньше нашим выступлениям никогда столько не аплодировали, - сказал Том, разминая пальцы. Ах да, забыла упомянуть, то Глори представила меня всем, как Мишель. Она утверждала, что это ради безопасности. Не зачем им мол знать мое настоящие имя. Я не сопротивлялась – ей видней, она гораздо больше меня знает о подобных заведениях. Надо сказать, что за это время мы с моей соседкой по комнате очень неплохо стали ладить. Постоянно общались, даже иногда обедали. Наши графики теперь совпадали.
- Надеюсь, что так будет и в будущем, - улыбнулась я, поправляя упругие локоны и готовясь к новой песне. Вдруг, что-то привлекло мое внимание. Знакомые лица. Я нахмурилась и присмотрелась. Неприятные мурашки пробежали по моему позвоночнику. Лица были даже слишком знакомые. Я готова была увидеть здесь кого угодно, но только не Вильяра и Ванессу. Мой бывший начальник, как всегда, был в роскошном темном костюме с искрой, небрит и растрепан. На щеке едва белели шрам от царапин. Со временем от них не останется и следа.
Он галантно придвинул стул Ванессы, сел сам и что-то шепнул официанту. Значит они опять вместе, подумала я. Хотя лицо у него какое-то кислое. Словно он не особ рад быть здесь с ней. Ванесса же напротив, была весела, как обычно. В длинном черном платье и куче блестящих аксессуаров, она была очаровательна. Они выбрали столик вдалеке от сцены, и я могла рассматривать их без опасения быть замеченной. Девушка что-то тараторила, размахивая руками, а Марко хмуро смотрел по сторонам. Его взгляд скользнул и по сцене, но на мне не задержался, и я вздохнула с облегчением. Когда официант принес ему стакан с виски и пепельницу он оживился и закурил. Забавно, что сигарета ему принесла явно больше наслаждения, чем компания красивой девушки.
- Мишель, ау! – я вздрогнула и непонимающе уставилась на Майка, который дернул меня за локоть. – Ты что – переутомилась? Я уже третий раз спрашиваю – следующая Can’t take my eyes?
- Да, прости, показалось… Не важно, играй.
Марко и Ванесса просидели за столиком два часа. Она несколько раз делала жесты в сторону танцпола, но он только качал головой, курил и пил. В конце концов, девушка пошла танцевать с каким-то посторонним молодым человеком. Марко без какого-либо интереса наблюдал за ней, а потом вдруг поднял глаза на меня. Я покраснела и постаралась не смотреть больше в его сторону. Почему мне не хотелось, чтоб он меня узнал? Точную причину я назвать не могла. Одной из сотни была боязнь насмешки и презрения с его стороны. Я по-прежнему боялась его. А после его слов в нашу последнюю встречу… Да нет, он никогда не узнает меня. Ну что он рассматривал ту, другую девушку в сером? Даже имя мое он вряд ли запомнил.
В полночь мы сделали, перерыв и я, как обычно, отправилась подышать прохладным ночным воздухом на террасу с другой стороны здания. Здесь почти никогда не было народу, зато вид был чудесен. Я куталась в новенькое пальто. Глори заявила, что, если я попробую одеть свою куртку, то она сожжет ее. Мне пришлось отложить ее для походов к бабушке, которой я естественно ни слова не сказала о новой работе. Сегодня был сильный ветер, еще и мелкий колючий снег. Погода портилась, я повернулась, чтобы вернуться в помещение и лицом к лицу столкнулась с Вильяром. Мои глаза округлились, рот открылся от удивления и ужаса, выпуская облачко пара в морозный ночной воздух.
- Ты певица, верно? – спросил он своим низким, немного резким голосом. Не смотря на холод, мужчина не одел верхней одежды. Видимо он столько выпил, что холода просто не чувствовал.
- Да, - я изо всех сил старалась не заикаться. – Мишель.
- Марко, - он кивнул в ответ. – У тебя очень неплохой голос, даже слишком неплохой для такого места. Не пробовала поучаствовать в каком-нибудь мюзикле?
- Мне нравится моя работа, - пискнула я. – Простите, мне пора назад на сцену.
- Конечно, - он сделал шаг вбок, пропуская меня к двери. Я прошмыгнула в теплый холл и оглянулась – он курил, опершись о перила и глядя куда-то вдаль. Не узнал. А чего я ожидала? Можно подумать он сильно рассматривал девчонку-костюмера. Сейчас я сама себя не всегда в зеркале узнавала.
Я вдруг замерла улыбнулась себе под нос – он сказал, что я хорошо пою. Похвала от Вильяра чего-то да стоила.
Я очень надеялась, что Марко больше не придет. Лариса когда-то говорила, что он привык бывать в разных местах и не любил повторяться. Но он вернулся. Через два вечера снова. А потом снова. Очевидно, ему наш ресторан пришелся по вкусу. Несмотря на то, что он так меня и не узнал, и не подходил, чувствовала я себя все равно не уютно. Я не собиралась наблюдать за режиссером, но получалось это, само собой. Их отношения с Ванессой заметно ухудшались с каждым днем. Сперва она была весела и беззаботна, не смотря на равнодушие со стороны своего спутника. Но чем дальше, тем мрачней она становилась. Даже издалека, в полумраке, я видела злость, искривляющую прекрасное личико. Иногда казалось, что из ее рта вот-вот начнет капать яд. Разрыв был необратим, но я никак не думала, что стану свидетелем этого знаменательного события.
Вечер выдался довольно бестолковым – людей было крайне мало, никто не заказывал песен, никто не танцевал. Будние, предпраздничные дни почти всегда несли малый заработок.
- Предлагаю отдохнуть, сесть за столик, как нормальные люди, и отметить, - сказал Том, когда я закончила петь.
- Поддерживаю, - его темнокожий друг поставил гитару у стены.
- Что отметить? – осведомилась я, не совсем понимая – до Рождества оставалась неделя.
- У меня сегодня день рождения, - усмехнулся красавчик.
- Прости, я не знала… - я поморщилась. Мне даже в голову не пришло выяснить их даты рождения. И Глори ничего не сказала. Теперь я чувствовала себя неловко.
- Не страшно, - Томми засмеялся. – Я не люблю подарков, сюрпризов и шумной компании. Но вкусно поесть с удовольствием.
Поесть он действительно любил. Мы заняли столик в центре зала и ребята заказали столько, что мне показалось, что мы здесь проведем не одни сутки, чтоб съесть это все. Я тоже не особо скромничала, мой имидж не позволял. Я вообще впервые за свои двадцать два года ужинала в ресторане. Нас здесь кормили, но не высокой кухней.
Раньше я была разве что в кафе и то не позже полудня. Сложно было сдержать восторг. Мясо, салаты и самые разнообразные закуски были невероятно вкусными. Жаль, что большинство местных завсегдатаев предпочитали только пить.
Мы перешли к горячему, когда знакомая парочка зашла в лиловый зал. Сегодня Вильяр выглядел так, будто несколько ночей не спал. Его одежда – смята, его волосы взлохмачены сильней обычного, темная щетина на щеках придавала ему некий ореол бездомного. Дополняли все это унылое зрелище синяки под глазами и взгляд, от которого хотелось залезть под стол. Если бы я его не знала, то удивилась бы, как секьюрити пропустил мужчину столь сомнительного вида в здание. Они сели за соседний столик, хотя зал был практически пустым. Я вспомнила, что они всегда за него садились и попробовала чуть-чуть подвинуться, чтоб скрыться за бутылками. Том закатил глаза, демонстрируя свое недовольство таким соседством. Но сделать мы ничего не могли – политика ресторана позволяла гостям выбирать места.
Вильяру уже по обыкновению принесли виски. Парочка не общалась. Ванесса молча изучала меню. Марко курил. Сигарету за сигаретой. Том и Майкл о чем-то говорили. О каком-то новом альбоме, о клубах, о сериалах. Я лишь иногда кивала, не зная, о чем речь. Все мое внимание поглотила пара за соседним столиком.
У меня было нехорошее предчувствие, как перед надвигающейся бурей, когда вроде все хорошо, но птицы летают низко, а воздух слишком свежий. Что-то было не так. Ванесса довольно улыбалась. Только вот улыбка была совсем недоброй. Прошло около получаса прежде, чем Вильяр заговорил. Голос его был не приятным, как обычно, а каким-то надрывным. Словно он вот-вот сорвется на крик или истерику:
- Теперь ты счастлива? – я плохо слышала, так как музыка из динамиков была довольно громкой, да и мои собеседники говорили. Но ее ответ я все же смогла расслышать.
- Несомненно.
- Ты сломала мою карьеру и жизнь. Чего ты еще хочешь? – прошипел он, наклоняясь к ней. Его глаз, я видела только один со своего места, горел ненавистью, почти пустой стакан ходил ходуном в побелевшей от напряжения руке.
- Только тебя, мой дорогой, всего целиком, - хищно сверкнула идеальными зубками девушка.
- Не слишком ли много для такой юной особы? Меня многие хотели, но не получил пока никто, – мужчина играл зажигалкой. Он не смотрел на нее прямо. Взгляд блуждал где-то вдали.
- Ты еще не понял, что я получаю все, чего захочу? – девушка надменно приподняла бровь. – Если захочу, то ты умрешь. Но стоит мне щелкнуть пальцами, и ты приобретёшь свой успех опять. Тебе без меня дальше никак, дорогой. Смирись! - Ванесса сверкнула глазами. Победоносная улыбка сияла на лице. Она с наслаждением сделала глоток принесенного шампанского.
Марко закрыл глаза и потер переносицу. Он молчал несколько секунд, что-то обдумывая, возможно подбирая слова, а потом ответил. Очень резко ответил. Его лицо прям исказилось гневом, когда он говорил. Я никогда его таким не видела. Вот сейчас его испугался бы любой.
- На этот раз папиной принцесске придется обломать свои прелестные зубки. Пошла ты к черту, милая!
- Мишель, давай немного поработаем, а потом вернемся к десерту, - я вздрогнула. Том заглядывал мне в глаза. – Ты с нами сегодня?
- Я тут, устала просто, не спала днем, - соврала я и неохотно направилась к сцене. Больше я не могла слушать ссоры, но зато, всего через пару минут, увидела ее живописный конец. Они оба вскочили. Ванесса резко выплеснула шампанское Марко в лицо и крикнула так, что услышали несомненно все присутствующие:
- Ты меня еще вспомнишь! – а потом девушка вылетела из зала.
Марко постоял несколько секунд, словно не зная, что же сделать, опустился на стул с каким-то потерянным видом и утопил лицо в ладонях. Жалел о разрыве? Или что-то другое? Почему она была такая довольная в начале вчера? Что она сделала?
- Сыграйте «Kiss to build a dream on», - попросила я ребят.  Эта песня всегда несла для меня позитив, успокаивала и поднимала настроение. Может и ему станет хоть немного лучше. Не уверена, что мужчина вообще слышал музыку. Он выглядел, как побитая и выброшенная собака. Мне хотелось подойти и заговорить, но о чем? Мы были абсолютно чужими людьми.
Марко просидел в ресторане до утра. Он даже не вытер лицо. Просто смотрел куда-то в одну точку, вертя в руках стакан, который официант исправно наполнял. И курил.
Мы доели праздничный ужин и Том отвез меня домой. Я собиралась выйти из машины, когда он поймал мою руку.
- Ты сегодня рассеянная. Вы знакомы с тем мужчиной?
Я удивленно посмотрела на него. Потом медленно кивнула. Врать было незачем:
- Я раньше работала с ним.
- Странно, он ведет себя так, как будто не знает тебя, - Том прищурился. Я с каждым днем убеждалась все больше, что он идеал. Красивое лицо, сильные, накачанные руки, загорелая упругая кожа. От него всегда приятно пахло. Том укладывал волосы, гладко брился, в общем следил за собой. Он отлично играл на клавишах, можно сказать виртуозно. Но я никогда не видела его с девушкой и не слышала, чтобы он говорил о ней. Мог ли такой парень оставаться один?
- Так и есть. Он мало обращал на меня внимания.
- Ммм… Разве это возможно? – Том наклонился. – Ты говорила, что у тебя нет для меня подарка…
- Это так, - пробормотала я, чувствуя, как его горячая рука легла на мои ледяные пальцы.
- У меня есть идея, как это исправить, - сказал он и поцеловал меня. В эту секунду Марко, Ванесса и весь театр вылетели у меня из головы.

У него были удивительно мягкие губы и целовался он отлично, мне даже стало стыдно за собственную неопытность в этом опросе. Мог ли такой парень, как Том заинтересоваться мной? Видимо да. Всего-то и нужно, что короткое яркое платье и макияж.
Когда он все же отпустил меня из своих объятий не менее четверти часа спустя, я не пошла в дом, а вернулась на главную улицу и подошла к газетному киоску. Он работал круглосуточно, и сегодняшняя газета уже лежала в витрине. Не смотря на эйфорию от неожиданного внимания со стороны музыканта, мне было интересно узнать, что же случилось в театре «Victoria». Я передала деньги дрожащими от нетерпения руками, заспанной продавщице, села на пустой остановке и открыла нужную страницу.
Ванесса действительно загубила карьеру режиссера. Заголовок гласил «Оставьте Мольера в покое!». Я сглотнула комок и перешла к статье:

Старик Мольер, почему тебе не дадут почить с миром? Только недавно твой покой потревожил Юниор Грейс и вот не прошло и полугода, как перед нами очередное убожество, но уже от того, от кого ТАКОЕ ожидалось в последнюю очередь. Принцесса Элиды была отвратительной в исполнении Ванессы Киллит. Она была плоской, скучной, манерной и память девушки с прошлой постановки не улучшилась. Да и сама постановка выглядела так, словно из молодого, подающего большие надежды, режиссера выпили все вдохновение и даже больше – молодость и свежесть, коими он обаял нас до того. Один подобный прокол можно было простить, но два подряд – это опасная закономерность. Вильяру пора начать думать не тем местом, которое он скрывает своими дорогими брюками, а головой и взять нормальную актрису, хотя бы с памятью и базовыми актерскими способностями. Хотя, кто будет с ним работать и пойдет на его последующие работы после подобных провалов? Я таких ненормальных не знаю.
Кстати, поговаривают, что после премьеры его жена подала на развод. Причина, видимо, та же, по которой Дориан Грей бросил Сибил – смерть таланта. Хотя, быть может Жаклин Вильяр просто не одобрила новый любовный интерес своего супруга. Мы ее поддерживаем – он нам тоже не по вкусу.

Я свернула газету и засунула под мышку. Хотелось выбросить ее, но я все еще не так хорошо зарабатывала, чтобы разбрасываться газетами. Там было много интересного. Жалко ли мне было Вильяра? Не знаю. Он ведь сам виноват. Зачем он взял Ванессу во второй спектакль после громкого провала первого? Она его околдовала или шантажировала?
Хватит о Вильяре! Я встала и поспешила домой. Меня сегодня поцеловал невероятно красивый и романтичный парень. У нас ведь может получиться что-то очень серьезное! Жизнь налаживалась.

На следующий вечер Том заехал за мной домой. Он нежно обнял при встрече, и я растаяла. Вчерашний поцелуй не был сном. В сумке лежал небольшой рождественский подарок. Второй раз я не опозорюсь.
Мы общались с Глори несколько часов подряд о том, как Том хорош и, что мне нужно было срочно использовать эту возможность. В слово «возможность» китаянка вложила глубокий смысл – в первую очередь, она считала, что я засиделась в девственницах. Когда она затрагивала эту тему я краснела и пыталась перевести разговор в более спокойное русло. Но ее это только сильнее подзуживало и веселило. Глори уже успела рассказать мне о всех своих любовниках, а было их не много, не мало тринадцать. А ведь она была всего на два года старше меня. Правда долгих отношений у нее ни разу не было, зато сексуального опыта вагон и маленькая тележка. Делись – не хочу. Лично я не хотела, чтоб она делилась. Для меня тема секса была неприятна, и я даже думать об интимной связи с мужчиной боялась. Пока что. Но, кто знает, как сложиться жизнь в скором времени.
Это был канун Рождества. Работа предстояла напряженная, еще и много рождественских песен, которые я специально разучивала. Даже при том, что «Purple Illusion» был весьма и весьма далеким от того чтобы называться семейным заведением, рождественские песни были востребованы в период праздников.
Мы закончили исполнять Winter Wonderland, когда пришел Вильяр. Сегодня он выглядел, как настоящий бродяга, побитый жизнью и уже изрядно выпивший. Мужчина уселся у барной стойки и сразу принялся за выпивку. Но это-то меня совсем не удивило. Гораздо больше меня удивило появление людей, которых в нашем заведении раньше никогда не было и быть не должно, тем более сегодня, тем более с таким выражением лица. Двое громил и один мелкий бородатый человек в потертой кожаной куртке. Они сели за свободный столик и заказали только кофе. Один из громил то и дело косился в сторону Марко. Три песни спустя, он по обыкновению отправился курить на балкон, и троица пошла за ним. Я начала задыхаться от плохого предчувствия. Режиссеру что-то грозило. Но что? Нужно было кого-то предупредить… И что я скажу? Решат, что у меня паранойя.
- Мне нужно в уборную, - сказала я, наклонившись к Тому.
- Давай, только быстро.
Я вылетела из зала, забыв даже накинут пальто. На балконе ни Вильяра, ни громил не оказалось. Я задумалась, может все это зря? Мог же он просто отправиться домой? Нет! Колокольчик тревоги звонил где-то на задворках сознания. Я закусила губу и подбежала к метрдотелю:
- Простите, господин Вильяр был здесь?
- Да, он только что отправился на лифте вниз, - ответил тот с недоумением.
- Он забыл свою зажигалку, - улыбнулась я, нажимая на кнопку вызова лифта. – Я хотела ее отдать.
- Тогда поспешите, - бросил мне в след мужчина. – У джентльменов было к нему очень срочное дело.
Мои худшие опасения подтвердились – они пришли за Вильяром. Я спустилась и вылетела на улицу. Ни следа тех, кого я искала. Я, дрожа от холода, прошла несколько шагов по скользкой мостовой, всматриваясь в лица снующих людей. Мое тонкое розовое платье с бахромой и стразами не было рассчитано на прогулки по морозу.
- Ты кого-то ищешь, Мишель? – я вздрогнула. Рядом стоял Лу – пожилой швейцар. Мы с ним иногда переговаривались.
- Только что четверо мужчин спустились на лифте, - ответила я. – Мне нужно им кое-что отдать.
- Здесь они не выходили. Может через черный ход?
Я благодарно кивнула и почти помчалась по коридору к другому выходу. Я всего раз им пользовалась, но помнила, что выходил он в небольшой двор с мусорными баками и небольшим подъездом для служебных машин. Если они хотели причинить Марко вред, то лучшего места и не придумаешь – там почти никто никогда не ходил. Что значит «если»? Они хотели причинить ему вред. Уверенность в этом росла во мне с каждым шагом. Может сразу вызвать полицию? Мерзкий голосок в моей голове говорил, что это не будет лишним, но я все же не была уверена на все сто. Ложный вызов — это преступление.
Но картина, открывшаяся моему взгляду четыре минуты спустя заставила меня пожалеть о собственной неуверенности. Инстинкт самосохранения не позволил мне вылететь через железную дверь на задний двор, и слава Богу. Сперва я услышала звуки побоев, но увидеть не могла – возле входа были навалены ящики из-под бутылок. Я решилась, приоткрыла дверь и скользнула за них, лишь слегка выглядывая из-за угла.
Посередине маленького дворика, покрытого снегом, один громила держал худого мужчину, а второй наносил сокрушительные удары в область живота и груди.  Освещение было плохим, но и без достаточного количества света сомнений в личности избиваемого у меня не было. Он, как мне кажется, уже был без сознания. Бородатый стоял в стороне какое-то время, потом он подскочил и мне показалось, что я увидела отблеск в его руке. Нож! Он ударил Вильяра в бок и после этого громила позволил безвольному телу упасть на асфальт. Я зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
- Пошли! – гаркнул низкорослый, пряча оружие и плюнув на тело. – Этого достаточно. Я приготовилась убежать, если они решат вернуться через здание, но троица направилась к темному проезду, ведущему на улицу.
- О, Господи! Вильяр! – как только громилы исчезли из поля зрения, я выскочила из-за двери и осторожно присела рядом с его телом, чтобы не исцарапать колени об асфальт и не испортить платье. Я коснулась щеки, переворачивая голову набок, чтобы понять, жив ли он. Висок рассечен, половина лица уже опухла и становилась пунцово-синей. Кровавое пятно расплывалось по рубашке, там, куда всадили нож. Маленькие снежинки кружились и оседали на землю вокруг. Он дышал. Еще дышал. Хотя и очень слабо. Я несколько секунд с ужасом смотрела на него, борясь с накатывающей тошнотой и паникой, но, когда из мертвенно синих губ раздался едва различимый стон, опомнилась, достала мобильный и дрожащими пальцами набрала 911.
- Здравствуйте! Тут мужчину избили и, кажется, ранили ножом! В переулке за Уикенд Плаза! Скорее, прошу! – крикнула я на одном дыхании и сбросила звонок. По идее, меня не могли вычислить. Не хотелось, чтоб Марко узнал о моем участии. Не хотелось, чтоб о нем узнали громилы. Скорая приедет через несколько минут, но доживет ли он? Я вытащила его рубашку из брюк и расстегнула ее, оголяя его торс. Рана была в правом боку и кровь практически хлестала. На груди и боках проступали синяки и виднелись кровоподтеки. Еще бы! Одно из ребер было деформировано, я подозревала, что его сломали. Времени на размышления не было. Я оторвала кусок рубашки, что оказалось на удивление просто и плотно прижала к ране, чтоб хоть немного остановить кровь. Я обливалась потом, борясь с желанием убежать в ванную комнату и выпустить на свободу все содержимое желудка. Мне показалось, что в какой-то момент мужчина приоткрыл глаза и посмотрел на меня невидящим взглядом, но я не была в этом уверена.  А в следующий миг услышала сирены. Он все еще дышал, я вскочила и поспешила в здание. Общаться с полицейскими я не хотела, да и перерыв давно закончился, ребята меня отчитают за опоздание. А нужно было руки еще помыть и немного прийти в себя. Хотя после такого вряд ли мне удастся исполнить второй пункт. Когда я взглянула в зеркало, то обнаружила, что все же запятнала свое нежно-розовое платье пятнами крови. Благо, после случая, когда на меня вылили Кровавую Мэри, у меня в подсобке всегда лежало запасное платье. Я натянула синее платье с блестками, которое недолюбливала за чрезмерную открытость и поспешила в зал.
Неужели, это головорезы отца Ванессы? Вильяр конечно же не был ангелом, и я по-прежнему была зла на него, то такой расправы даже он не заслуживал. Ванесса была избалованной стервой.
Мне все-таки удалось вернуться к работе, наплела своим друзьям весьма правдоподобную историю о том, как меня заблевала одна из перебравших клиенток в туалете.
Руки все еще тряслись и мне казалось, что от них так и не отмылся металлический запах чужой крови, но я изо всех сил старалась выглядеть независимо и беззаботно.
Час спустя я видела, как полицейские опрашивали метрдотеля, он уходил с ними. Я все ждала, что подойдут и ко мне, но нет – пронесло.
Рождественское утро я встретила с Томми. Мы шли ко мне домой пешком через пустынный город. Дорога была долгой – около полутора часов. Машину забрал Майк, он предлагал нас подвезти, но Том решительно отказался. Я жутко устала и от работы, и от волнения, на мне были легкие туфли, не приспособленные для прогулок через глубокий снег, но я не возражала. Нужно было подышать морозным воздухом и отвлечься. Мы шли мимо светящихся сотнями огней витрин магазинов, елок и снеговиков. Я обожала рождественское убранство, хотя сам праздник мы почти никогда не праздновали.
О чем мы говорили? Я точно сказать не могу. Трещал в основном Том. Я узнала о том, что играть он начал еще в средней школе, что его любимой группой была Нирвана, а любимым киножанром был экшен. Он не любил читать, театр и тем более мелодрамы. Общего у нас почти ничего не было. Но говорят, что противоположности притягиваются. Я очень хотела в это верить. Том останавливался каждые несколько метров, чтоб меня поцеловать, обнимал меня и делал комплименты. В общем, наша Рождественская прогулка была ужасно романтичной.
Когда мы все-таки добрались до моего маленького, усыпанного снегом дома, он напрашивался на кофе. Я сослалась на Глори и вредную хозяйку, каковой она конечно же не являлась. Тогда он вытащил из рюкзака небольшую коробку и протянул мне с широкой улыбкой. Я приняла подарок и протянула свой взамен, радуясь, своей предусмотрительности. Прощальный поцелуй был самым долгим и страстным. Он шепнул мне на ухо:
- С Рождеством, - и наконец отпустил. Когда я вошла домой, то чуть не расплакалась от счастья. Он был такой чудесный. Эмоции переполняли и уснуть я просто не могла…
В рождественском выпуске газеты, который я открыла на следующее утро, появился заголовок «Драма вне сцены». Я волнуясь открыла нужную страницу и принялась за чтение, как обычно не отходя от киоска:

Наш обожаемый Вильяр опять прославился, на этот раз он сам стал главным героем трагедии. В отличии от пьес оружие у его противников оказалось не бутафорским, и наш герой получил серьезную травму. Как сказал сотрудник полиции, если бы не анонимный звонок какой-то загадочной незнакомки, то данная постановка закончилась бы в лучших традициях трагедий Шекспира – наличием трупа. Поговаривают, что данный инцидент совсем не случаен. Вильяр на этот раз выбрал себе в подруги дочь банкира Ванессу Киллит. А от таких барышень живыми не уходят. Девушка отомстила за разрыв отношений мастерски – последние две пьесы с ее участием стали худшими в карьере молодого режиссера, его супруга подала на развод после двенадцати лет брака, а банковские счета в связи с чередой этих печальных событий сильно опустели. Вильяр всегда доказывал, что способен превзойти себя, любопытно, на этот раз может ли быть еще хуже?

Как же эти мерзкие журналисты любят неприятности и несчастья людей, чем хуже, тем им лучше.
- Уроды! – на этот раз я не сдержалась и все же в сердцах скомкала газету и швырнул в мусорный бак. Но на сердце стало как-то легче. Он жив. Может все еще наладится. Надо же, он развелся с женой… Жаклин бросила его в такой сложный момент. Они друг друга не любили, это было очевидно из их разговора тогда в костюмерной. Но все же… Ладно, меня это не касается. Вряд ли Марко будет еще приходить в наш ресторан. Я бы не возвращалась в место, с которым у меня были бы связаны НАСТОЛЬКО неприятные воспоминания.

На Рождество я решила проведать бабушку, чтобы поздравить и подарить спеченные лично мной имбирные и мятные пряники – она их ужасно любила. Старушка была в отличном расположении духа, выглядела тоже весело и цветуще, и мы проговорили с час за чаем. К нам подсела ее подруга, потом кто-то еще и вот уже целая компания старичков рассказывала, как они играли в покер, устроили чтение романов и ночи напролет смотрели старые фильмы. Меня расспрашивали о жизни и планах на жизнь. Я краснела от вопросов про молодого человека. В общем, когда я вырвалась на свободу из их гостеприимных, пахнущих нафталином объятьев, то вздохнула с облегчением. Но ненадолго. Мое отличное настроение после общения с бабушкой испортил врач:
- Марин, твоей бабушке необходима небольшая операция на катаракту, иначе она может полностью ослепнуть, - Сытник заглянул мне в глаза. – Мы же должны о ней позаботиться, не так ли?.
- Да… - я опустила глаза. – А сколько?..
- О, на этот счет не волнуйся – я договорюсь с клиникой по очень-очень выгодной цене. Всего две с половиной тысячи.
Мое сердце оборвалось. Я грустно кивнула и вышла из кабинета. С каждым разом все лучше…
- Марин, что-то не так? – Тим стоял в приемной и поливал цветы. Большие горшки занимали половину комнаты.
- Все хорошо, - выдавила я, чувствуя себя так, словно земля уходит из-под ног. Где взять такую сумму за пару дней и представить не могла. Но ради бабушки должна была придумать. Хоть на панель иди.
- Врешь, - он поставил лейку и побежал к белому столу. – Я знал, что ты придешь и кое-что приготовил. С Рождестом!
Я взяла коробку, развязала ленты и улыбнулась. На дне лежал большой пряник в виде елки с глазурью.
- Спасибо, Тимми! Это очень мило!
Тим взял меня за руку:
– Я сегодня могу уйти пораньше, хочешь прогуляться?
Я удивленно посмотрела на него и закусила губу.
- Я бы с удовольствием, но сегодня совсем не имею времени… Прости, мне нужно бежать, - сказала я быстро и выскочила на улицу. Что это с мужчинами вокруг? Ну, Том-то запал на мой макияж и платье, а Тим? Я сегодня была в своем обычном образе. Серое нечто. Что он во мне рассмотрел? Я улыбнулась. Хоть я и не собиралась морочить ему голову, поскольку имела Тома, но было приятно. Но мысли о парнях отступили под весом мыслей о деньгах. Вернее, их отсутствии. Что же делать?
Чуть позже позвонил Том и пригласил меня на каток. Меня снедала такая тоска из-за отсутствия денег, что я решила согласиться, хотя кататься я и не умела.
С Томом было весело всегда, он таскал меня по льду туда-сюда среди толпы детей и взрослых вокруг шикарной елки, а потом потащил в небольшой деревянный домик, в котором располагалось кафе и заказал две порции горячего шоколада с маршмелоу. Когда я села на уютный диванчик у камина, и он обнял меня, то проблема опять вернулась в мою память, я тяжело вздохнула.
- Что случилось, малыш?
- Ничего, - я тряхнула головой, грея руки о чешку.
- Брось, ты совсем не умеешь врать. Ты же доверяешь мне, выкладывай. Не бывает проблем, которые нельзя было бы решить, - подстегнул он меня, гладя по плечу.
- Мне нужны большие деньги и срочно, - наконец решилась я. – Я не могу их заработать так быстро, а одолжить не у кого… Не знаю, что делать…
- Сколько и зачем? – поинтересовался Том.
- Две с половиной тысячи, на операцию моей бабушке.
- Всего-то? – Том засмеялся. – Я знаю, у кого можно одолжить, перестань грустить! Это же Рождество, давай отгоним проблемы, ок?
- Давай, - я улыбнулась. Его оптимизм передался и мне. Если Том сказал, что поможет, то поможет – я ему полностью доверяла.
Пусть у нас было очень мало общих интересов, но вместе было весело и его тепле руки и губы были просто невероятными. Он вскружил мою голову. Было сложно расставаться в конце дня, но ночевать у него я была совсем не готова. Его это явно расстраивало все больше.

Шло время. Расследование конечно проводили. Но, благо, ни швейцар, ни метрдотель не упомянули того, что я искала пострадавшего. Они и подумать не могли, что хрупкая девушка как-либо могла быть связана с этим происшествием. И я вздохнула спокойно, когда детектив ушли.
Деньги Том и Майк принесли в конверте через несколько дней, я написала расписку. Честно говоря, брать с них деньги мне было неловко, я пыталась отбрыкаться и, если бы, не моя любовь к бабушке, то не взяла бы ни копейки. Томми намекнул, что это не только их сумма, но еще одного молодого человека, их знакомого и что я могу отдать долг тогда, когда мне будет удобно. Я сразу передала деньги доктору. Месяца через три я смогу все вернуть.
Мы с Томом продолжали встречаться. Из-за плотного графика работы без выходных полноценных свиданий не получалось. Мы проводили час в машине перед тем, как расстаться. С каждым разом его прикосновения становились все более раскованными и бесстыжими. Он мне нравился, но я все еще никак не могла себе даже представить, как это переспать с ним. Самое ужасное, это то, что мой имидж певицы в клубах, созданный Глори, не позволял признаться, что я девственница и доступно объяснить Тому, почему я не хочу ехать к нему, я найти не могла. Его это начинало бесить, он пару раз на меня даже зарычал.
На счет Вильяра я ошиблась. Он появился в ресторане через две с лишним недели после инцидента. На этот раз один. Я не сразу его заметила, только, когда шла в уборную. У меня сердце в пятки ушло. Он сидел на высоком стуле у барной стойки и крутил в пальцах свою обычную сигарету. Выглядел неплохо, как для избитого до полусмерти. Лицо уже практически зажило. В течение всего вечера я чувствовала его тяжелый взгляд на себе и не могла расслабиться.
- Малыш, - Том наклонился к моему уху в перерыве. – Что с тобой такое сегодня? Дерганая вся, поешь невпопад. Мы теряем чаевые.
- Прости, Томми, я неважно себя чувствую, - соврала я.
- Может тогда тебе стоит поехать домой? – спросил парень. – Это точно не связано с появлением твоего бывшего… босса?
- Нет! – ответила я слишком поспешно. - Все хорошо, правда.
Но все не было хорошо. Вильяр внезапно возник возле сцены, когда я отдыхала.
- Певица не откажется потанцевать с посетителем за щедрые чаевые? – спросил он галантно, протягивая мне руку. Я поперхнулась водой.
- Нет! Певица поет, а не танцует! – резко ответил Том, не прекращая наигрывать нежную мелодию на клавишах.
- Всего один танец, чудесная мелодия, - Вильяр смотрел мне в глаза, не опуская руку. Я пожевала губу, обдумывая возможные последствия. В этом предложении не было ничего такого. Я уже несколько раз танцевала с посетителями. Чаевые увеличивались, администратор ресторана был доволен. А мне было даже весело. Но это был Вильяр! Если же я откажусь, это будет странно.
- Ничего, Томми, я не против, - сказала я, наигранно весело и улыбнулась Марко так широко, как только могла. – Но только один танец – Мне нужно работать.
- Конечно, - губы Вильяра изогнулись в довольной ухмылке. Чего он хотел? Я слегка вздрогнула, когда наши пальцы соприкоснулись. Его ладони были ледяными. Так близко мы находились только тогда в театре. И, как и тогда, мне было ужасно неловко. Я боялась его. Мужчина изящно положил руку на мою талию и уверенно повел в танец. Это был медленный и плавный танец. Еще одна парочка постарше топталась рядом. Я смотрела прямо. Мой партнер был высоким и мои глаза находились на уровне его груди.
- Ты не часто танцуешь, не так ли? – спросил тихий бархатный голос.
- Неужели так плохо? – осведомилась я, чувствуя, как потеют ладони.
- Обычно девушки смотрят в глаза. Или я тебе настолько неприятен, Марин?
- Нет, что Вы, дело совсем не в этом… - я запнулась, когда поняла, что он произнес мое настоящее имя. Медленно, затаив дыхание, я подняла глаза и столкнулась с густым взглядом голубых глаз.
- Вы перепутали…
- Имя? – он мягко засмеялся, прижимаясь ближе ко мне. Его одеколон ударил мне в нос. Это был не запах юноши, как от Тома, к которому я так привыкла. Это был насыщенный мужской запах. Боже, я так не краснела с восьмого класса, когда произносила какую-то речь в поддержку защиты животных. – Нет, Марин гораздо милозвучней, чем Мишель. Ты действительно думала, что я тебя не узнаю?
- Так Вы и не узнавали, - пробормотала я. Так неловко я себя не чувствовала ни разу за двадцать два года своей жизни.
- Вот, как выглядят серые мышки по ночам? – продолжал Вильяр, бесстыдно разглядывая. Я почувствовала, что щеки заливает пунцовый румянец и опустила глаза, любуясь его начищенными до блеска ботинками шоколадного цвета. – И предпочитают гламурные рестораны моему театру? – он издевался.
- Здесь мне нормально платят, и начальник не домогается, - ответила я, понимая, что робость сменяется злостью. Я здесь хозяйка. Я здесь работаю. Ребята за меня, если что, постоят. А он вторгается в мое пространство.
- Надо же… Это редкость, - он улыбнулся.
- Что Вам нужно, господин Вильяр? – осведомилась я прямо. – Песня заканчивается, если хотели меня унизить или смутить…
- Не угадала, - Марко перебил меня. – Я хотел только поблагодарить.
- За что? – не поняла я.
- За спасенную жизнь, - мурлыкнул он. Я оторопела.
- Не понимаю, о чем это Вы…
- Я не мог перепутать. Это была ты в том грязном переулке. Знаешь, ведь, если бы полицию не вызвали вовремя, то я бы был уже покойником. Никогда бы не подумал, что тебе может хватить смелости.
- Вы все-таки что-то путаете, - пробормотала я. Он не мог! Не мог меня видеть и тем более запомнить!
- Не бойся, Марин, я не собираюсь навязывать какую-либо благодарность, но знай, что, если тебе понадобится что-то, что угодно, ты можешь попросить, - он улыбнулся. Песня закончилась. Том крикнул, что мне пора возвращаться. А я все стояла и смотрела на своего партнера по танцу. – Спасибо за танец, - он прижался к моей руке губами, оставляя горячий поцелуй и быстро ушел прочь. А я стояла, глядя ему вслед. Как? Как он узнал? Он открывал глаза… Запомнил меня?! Нет, этого не может быть. Может полиция все-таки что-то раскопала? Я вздохнула и неохотно вернулась на сцену и взяла микрофон из рук Майка. К чему это все приведет? Я не могла потерять еще и эту работу.